— Будет тебе, Марк! — засмеялась графиня. — Ты оскорбляешь их честь! Это ведь отпрыски наших оруженосцев.
— Уж я бы в их возрасте точно додумался.
— Не будь это жучки их сюзерена, возможно, так бы они и сделали. — Она улыбнулась — и тут же сделалась серьезной. — Кстати об оскорблениях… Хотела тебя спросить, не доходили ли до тебя мерзкие слухи о Майлзе и госпоже Форсуассон?
— Последние несколько дней я практически не вылезал из лаборатории. Майлз же там почему-то не появляется. Что за мерзкие сплетни?
Графиня сощурилась, подцепила его под руку и повела в комнату перед библиотекой.
— Вчера вечером на приеме у Форинниса Иллиан с Элис отвели меня в сторонку и все рассказали. И я очень рада, что они сделали это первыми, потому что потом до конца вечера меня просветили еще двое. Версии изложили разные. Первый доброжелатель хотел получить подтверждение. Второй надеялся, что я передам это Эйрелу, поскольку сам не осмелился, слизняк бесхребетный. Похоже, по городу пошли слухи, будто Майлз каким-то образом убрал с дороги Катриониного мужа.
— Ну, тебе эта история известна куда больше, чем мне, — резонно заметил Марк. — А он убрал?
— А тебе это важно? — нахмурилась графиня.
— Да не особенно. Насколько я понял — больше из недомолвок, чем из бесед, — Тьен Форсуассон лишь попусту переводил пищу, кислород и время.
— Майлз говорил тебе что-нибудь, что… позволило бы тебе усомниться в причине гибели Форсуассона? — спросила Корделия, усаживаясь подле украшавшего стену огромного старинного зеркала.
— Нет. — Марк помялся и сел напротив. — Хотя, по-моему, он винит себя в каком-то промахе. Если бы он действительно ради нее грохнул это ничтожество, роман был бы куда более захватывающий.
Графиня вздохнула, подавив смешок.
— Мне иногда кажется, Марк, что, несмотря на все старания бетанского врача, твое джексонианское воспитание по-прежнему дает о себе знать.
— Извини. — Нимало не смутившись, он пожал плечами.
— Меня трогает твоя искренность. Только будь добр, не высказывай эти несомненно искренние чувства в присутствии Никки.
— Может, я и джексонианец, мэм, но не совсем уж пропащий.
Графиня кивнула. Она собралась еще что-то сказать, но тут распахнулись двойные двери библиотеки и появились Майлз с коммодором Галени.
Галени остановился и вежливо поздоровался с графиней. С Марком он поздоровался куда прохладнее, будто Марк внезапно заболел каким-то чудовищным кожным заболеванием, но Галени слишком вежлив, чтобы это заметить. Марк ответил тем же.
Галени долго не задержался. Майлз проводил его и направился назад в библиотеку.
— Майлз! — окликнула графиня. Она встала и пошла за ним. Марк покорно поплелся за матерью.
Корделия поймала Майлза у камина, возле софы.
— Со слов Пима я поняла, что в наше с Эйрелом отсутствие тут вчера была госпожа Форсуассон. Она была тут, а я ее не застала!
— Визит был не совсем светский, — ответил Майлз, опускаясь на софу. — И вряд ли я мог задержать ее до полуночи, чтоб она дождалась вашего возвращения.
— Логично, — согласилась она — и окончательно захлопнула ловушку, усевшись на софу напротив. — И когда же нам будет позволено с ней познакомится?
Майлз опасливо покосился на мать.
— Не… не сейчас… Если не возражаешь. Наши отношения пока… несколько… деликатны.
— Деликатны, — повторила графиня. — Это некоторое улучшение по сравнению с разрушенной жизнью и рвотой?
В глазах Майлза мелькнул проблеск надежды, но он покачал головой.
— Сейчас трудно что-либо сказать.
— Отлично понимаю. Но лишь потому, что Саймон с Элис нам все вчера объяснили. Могу я поинтересоваться, почему мы вынуждены узнавать об этой гнусной клевете от них, а не от тебя?
— Ой. Извини. — Майлз отвесил ей виноватый полупоклон. — Я и сам узнал только позавчера. А в последние дни мы с вами редко видимся из-за ваших светских дел.
— И ты держишь это при себе два дня? Мне следовало бы задуматься, с чего это ты так интересовался нашей Колонией Хаос те несколько раз, что мы встречались с тобой за столом.
— Ну, меня действительно интересует, как вы живете на Зергияре. Но, что куда важнее, я ждал отчета аналитика СБ.
Графиня покосилась на дверь, через которую только что удалился коммодор Галени.
— А, — озарило ее. — Старину Дува.
— Старину Дува, — кивнул Майлз. — Если бы выяснилось, что имела место утечка информации… ну, тогда это было бы совсем другое дело.
— А ее нет?
— Похоже, нет. Судя по всему, слух пустили из чисто политических соображений, по случайному стечению обстоятельств. Это дело небольшой группы консервативных форов и их приспешников, которых я недавно задел. И я решил разобраться с этим… политически. — Он помрачнел. — Своими методами. Вообще-то сюда вот-вот прибудут Рене Форбреттен и Доно Форратьер.
— А! Союзники. Отлично! — довольно сощурилась графиня.
— Именно в этом и состоит политическая игра. Отчасти, — пожал плечами Майлз. — Или я так ее понимаю.
— Теперь это по твоему ведомству. Ладно. Но вы с Катрионой… сумеете вы с ней это выдержать?
На лице Майлза появилось отстраненное выражение.
— Нас трое. Не забывай о Никки. Не знаю пока.
— Я тут подумала, — пристально посмотрела на него графиня, — что мне надо пригласить Катриону с Карин на чашку чая. Только мы, девочки.
Отстраненность на лице Майлза сменилась тревогой, граничащей с паникой.
— Я… Я… Пока не надо. Просто… не надо.
— Нет? — разочарованно протянула графиня. — Тогда когда?
— Родители ведь не разрешат Карин прийти? — вмешался Марк. — То есть… Я думал, они разорвали знакомство. — Тридцатилетняя дружба, которую он разрушил. Отлично проделано, Марк. Что покажем на бис? Сожжем невзначай особняк Форкосиганов! Ну что ж, это хотя бы остановит расползание жучков-маслячков…
— Ку с Дру? — уточнила графиня. — Еще бы им меня не избегать! Да они мне в глаза смотреть боятся после того концерта, что устроили в вечер нашего приезда!
Марк не знал, как реагировать. Майлз насмешливо фыркнул.
— Мне без нее плохо, — пробормотал наконец Марк, беспомощно водя пальцем по шву брюк. — Она мне нужна. Мы планируем через несколько дней начать презентацию продукта жучков-маслячков потенциальным клиентам. Я рассчитывал подключить к делу Карин. Я… я не очень умею рекламировать. Уже пытался. Стоит мне завести разговор о жучках, как собеседник удирает в самый дальний угол и баррикадируется мебелью. А Марсия слишком… прямолинейна. Зато Карин просто великолепна. Да она снег зимой запросто продаст кому угодно, а уж барраярским мужчинам — тем более. Эти вообще падают у ее ног брюхом кверху, болтая лапами и виляя хвостом. Это., ну, это… да, поразительно! И… и… когда она рядом, я всегда спокоен, не важно, раздражает меня кто-нибудь или нет. Господи, как же я хочу, чтобы она вернулась! — Последние слова больше походили на приглушенный стон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
